Follow your dreams.
Название: «The Hollow Crown»
Часть III.
Глава 17.
Автор: 1986-2004
Бета: Рицу-рё
Гамма: *Morgo*
Фандом: к/ф «Snow White and the Huntsman», т/ф «The Hollow Crown»
Персонажи: Эрик/Генрих
Рейтинг: NC-17
Жанр: Crossover, Angst, Romance
Саммари: Однажды беглец и скиталец по миру Эрик, убегая от судьбы, спасает от лесных разбойников мальчишку. И эта встреча становится судьбоносной для них обоих.
Предупреждения: Slash, OOC, OC, AU (сугубо личные мысли автора на темы как исторической действительности, так и действительности, созданной телеканалом ВВС; образы и характеры героев, а также их поступки остаются на усмотрение автора), ненормативная лексика
Состояние: в процессе
Размещение: только с разрешения автора
Дисклеймер: отказываюсь.
От автора: «Свобода – это семь метров и еще чуть-чуть» (с)
Главы 1 - 10Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
читать дальшеТомасу Бьюфорту снился похожий на реальность сон. Не возникало никаких подозрений в его правдивости. Тем более Томас был уверен - все то, что он сейчас видит, с ним обязательно должно произойти. А раз так, то и сомневаться не стоит, все, что его окружает – сущая правда грядущего будущего.
Ему снился лес и дорога на подходе к пригороду Лондона, там, куда город еще не успел дотянуть свои жадные лапы, и там, где до сих пор люди жили так же, как живут свиньи. Томас Бьюфорт, пустив вперед разведывательный отряд, возвращался со своими людьми домой. Голова его, проведшего большую часть пути в седле, нещадно болела, руки и ноги затекли, а спина ныла, прося, чтобы заботливы женские руки обтерли ее влажной тряпицей, а затем растерли бы чем-нибудь горячим и едким, от чего кожа сперва станет чесаться, а затем пройдет, отпустив боль на вольные хлеба. Томас уже предвкушал сытный ужин и бокал хорошего вина, когда на дороге, по его правую руку, появилась нищенка и потянула свои жадные руки к одному из его людей. Тот малый, с кем она решила заговорить, был не промах и быстро отогнал от себя назойливую старуху. Но на этом дело не кончилось. И с этого момента Томас начал отчаянно надеяться, что все происходящее все-таки сон.
Старуха, пронзительно свистнув, вызвала откуда-то из леса стайку таких же, как и она оборванцев. Все они были одеты в лохмотья. Лиц их не было видно за намотанными на них тряпками, а звуки разбойники издавали такие, будто собирались запозорить Томаса Бьюфорта до смерти – они улюлюкали, смеялись, гоготали что есть мочи. И при всем при этом лесные люди еще и двигались – стремительно и быстро. Тот, что еще несколько секунд назад изображал из себя старуху-нищенку, сейчас уже стаскивал с лошади того малого, который не подал ему милостыню. Гвардейцу было не позавидовать – из перерезанной глотки изрыгалась бурая кровь.
Томас призвал людей к оружию - гвардейцы выхватили мечи из ножей. Но у разбойников оказались припрятанными в густой листве лесного массива лучники и пращники. И английских солдат стали убирать одного за другим, не давая возможности опомниться и сгруппироваться.
Клинок Бьюфорта, с богато украшенной рукоятью в виде кубка, был длинней тех мечей, которыми обладали натасканные на реальные столкновения с опасностью гвардейцы. В обычной жизни он представлял собой гордость Томаса, привыкшего хвастать публике своим оружием. Но в реальном бою, тяжелый, он уступал в маневренности тем, какими пользовались нападавшие. Томас пожалел, что при нем нет оружия посерьезней – копья, например, и что разведывательный отряд не успеет подоспеть на подмогу. Ситуация становилась все более плачевной. Кинжал, сразивший приближающегося разбойника, оказался единственным стоящим средством защиты, с которым не следовало расставаться. Но выбора у Бьюфорта не было. Через пару минут сражения Томас приказал своим людям отступать. Позорное бегство было неизбежным, если он хотел сохранить жизни тем из своих людей, у кого еще был шанс спастись.
- Отступаем! – прохрипел он, пуская лошадь галопом.
За ним, словно привороженные, кинулись разбойники. У них, не в пример лошадке Бьюфорта, оказались быстрые и сытые кони. И кто-то, кто чтился у банды главарем, свистнув, приказал следовать «за богачом».
«Так, - думал Томас, - будет шанс уцелеть».
Тем, кто охотится за кошельком, ни к чему такие же оборванцы, как они сами - только лишь носящие не лесные лохмотья, а одеяние охраны королевского двора.
У реки, благодаря тому, что он хорошо знал эти места, Бьюфорту удалось оторваться от погони. Она все еще дышала ему в спину, но, по крайней мере, преследователей не было видно, они не свистели вслед своей пустившейся наутек добыче. Томас пришпорил лошадь, направляя ее к воде: перейти вброд, а там, круговой дорогой, можно добраться до пригорода. Он уже почти успокоился и даже перестал ежеминутно оглядываться, как брошенный из пращи камень, угодив в плечо, выбил его из седла. Лошадь, испуганно заржав, встала на дыбы и потащила Томаса, ногой зацепившегося за стремя, по земле.
- Не спеши - без нас угробит! – раздался за спиной смешок.
Бьюфорту было не привыкать: не первый день он попадал в опасные ситуации. Пускай даже они и не были такими глупыми, как та, в которой он сейчас оказался. Быстро выпутав ногу из стремени, он какое-то время лежал на земле, приходя в себя. Голова шла кругом, перед глазами скакали разноцветные блики, а во рту не доставало зубов – Томас, отплевываясь кровью, умудрился поцарапать осколками щеку.
- Не думаю, что с него можно многое взять, – доносились до Бьюфорта размышления одного из нападавших. – Ты только посмотри на него – молодой, а бегает от нас как поп от черта.
- Считает, что в этих лесах безопасно - даже вооружаться толком не стал.
Томас поднялся на ноги. Его заметно пошатывало. Он был готов драться, мысленно обещая дорого продать подлецам собственную шкуру, но силы были настолько неравны, что Бьюфорт понимал – ему крышка.
Перед ним стояли трое здоровенных ребят, каждый из которых весом приблизительно вдвое превосходил любого из королевских гвардейцев. Вооруженные ножами, они даже не стали вынимать мечи из ножен – видели, что жертва не имеет при себе и перочинного ножичка, не то, что там стоящего оружия для защиты. Умеющий быстро и качественно оценивать людей, Томас смекнул – эти не пощадят. Даже слушать не станут – прирежут, ограбят и уже через пару минут забудут. Очень хотелось развернуться и пуститься что есть мочи наутек, но достоинство оказалось выше этого желания, и первого напавшего Бьюфорт встретил кулаком под дых.
Ему так и не удалось, как мечталось, выбить у одного из ребят нож или же выхватить из ножен меч. В какой-то момент драки – Томас, ориентация в пространстве которого после падения с лошади несколько пострадала, и сам не понял, в какой – один из громил нанес ему удар в голову столь сокрушительной силы, что Бьюфорт, словно из него вынули все кости разом, мешком рухнул наземь.
«Все», - мелькнула у него мысль.
Но того, что он ожидал, не произошло. Вместо смертельного удара, Томас не ощутил ничего – совсем ничего. Его никто не бил, не резал, не орал так, чтобы умирать было еще страшней и похабней.
Бьюфорт, опираясь ладонями о землю, встал на четвереньки и посмотрел перед собой. То, что он увидел, показалось ему сном. Или же действительно смертью: его убили, он умер и теперь видит другой мир, тот, в котором его желание исполнилось, и он продолжает жить.
Перед Томасом стояли совершенно незнакомые люди. Первый, тот, что стоял ближе, был бледен лицом, светловолос и широк в плечах. Смотрел он на распростертые у своих ног трупы разбойников без всякого выражения. За ним, со столь же незаинтересованным выражением на лице, стоял рыжеволосый пацан, как минимум вдовое моложе самого Бьюфорта.
- Видимо, вы человек высшего сорта, - обратился к нему рыжий, ногой пиная одного из убитых. – Не похоже, чтобы вы чем-то насолили этим ребятам.
- Так и есть, - согласился Томас, поднимаясь на ноги. – Кому обязан?
- Мы здесь не местные, - словно не услышав вопроса, продолжил рыжий. – Законов ваших не знаем…
- Но нам не понравилось, что трое на одного, - перебил его здоровяк.
- Ну, или так, - улыбнулся мальчишка. – Меня зовут Айк, - картинно поклонился он. – Его – Эван. Мы – братья.
На братьев они не были похожи так же, как господь бог не был похож на дьявола, но спорить Томас не стал. Было достаточно и то, что эти двое меньше чем за минуту вырубили грозивших ему смертью разбойников.
- Пойдемте, - кивнул ему Айк, и выдал совершенно неожиданную вещь: - Там, недалеко от наших, остановилась ваша лошадь. Мы станем сопровождать вас до Лондона.
- Благодарю, - все еще не веря тому, что происходящее не бред его разгоряченного погоней и дракой ума, ответил Томас. – Чем я могу вам отплатить?
- Возможно, у вас найдется для нас интересная работенка.
- Хотите в королевскую гвардию?
Пообещать такое первому встречному, пускай даже и тому, кто спас тебе жизнь, Бьюфорт не мог.
- Нет, - заверил его рыжий. – Это нам неинтересно.
Он явно был моложе того, кого представил как своего брата, но звавшийся Эваном молчал и не вступал в переговоры, хотя, по соображениям Томаса, именно ему стоило вести речь о найме на работу, а не мальчишке, у которого еще молоко на губах не обсохло. Но обо всем этом он подумает позже, не сейчас, когда главное – выбраться из этих мест живым.
- Возможно, у вас существуют еще более интересные варианты.
- Что вы хотите сказать?
- Нам с братом очень интересна ваша жизнь.
- Моя?
- Нет, человеческая в целом.
«Чего?»
- И мы бы хотели на нее посмотреть, так сказать, в полном объеме. Устройте нам что-нибудь такое, и мы будем рады работать на такого достойного, - Айк снова картинно поклонился, - человека.
С тех пор прошло несколько лет, а Томасу Бьюфорту не переставали сниться сны о той погоне. Но не грозящая смертью встреча с бандой лесных разбойников пугала дядюшку принца Уэльского, а то воспоминание, которое неизменно мучило его на протяжении всех этих лет: когда сердце, постепенно приходящее в свой нормальный ритм, перестало бешено колотиться о ребра, а Томас и правда поверил в то, что спасен и эти двое ему не угрожают, внезапная мысль пронзила его сознание словно залетевшая в комнату шаровая молния – нервно дернувшегося человека – как двое молодых ребят, не имея при себе оружия, за столь короткий срок уложили троих вооруженных головорезов? Уложили таким способом, что уходя, и оглядываясь на трупы, Томас так и не увидел нигде крови – ни на земле, ни вокруг тел. Трое ребят, словно из них просто вынули жизнь, остались лежать посреди лесного массива.
Томас проснулся, задыхаясь, весь в поту и на смятой простыне. Тяжело дыша, он спустил босые ноги на холодный пол и позвал слугу. Тот принес небольшое корытце с водой и полотенце.
Умывшись и приведя себя в порядок, Бьюфорт отказался от завтрака и, все никак не в силах забыть свой утренний сон, приказал седлать коня.
Даже там, в лесу, один, окруженный разбойниками, он так не боялся, как сейчас, когда ему следовало явиться с донесением к племяннику. С донесением, грозящим ему виселицей: уж кто-кто, а принц Уэльский, с годами растерявший всю свою юношескую простоту, добротой не отличался, и за оплошность мог покарать во стократ горше, чем его любезный батюшка.
Томас Бьюфорт – участник не одной, а многих войн, человек, знающий себе цену, видный государственный деятель, подъезжая к Виндзорскому замку, стыдился признаться себе в том, что руки его позорно дрожали.
«Только бы не подвел голос», - умолял небеса Томас, вылезая из седла и передавая поводья слуге.
- Его высочество уже ожидает вас, - сообщил Нед Пойнс – новый фаворит принца, нагловато отсалютовав сдернутой с головы шапкой.
- Доложи обо мне, - приказ Томас, останавливаясь за несколько комнат до приемной.
Дышать сделалось трудней, словно в воздух кто подбросил песка. Томас привалился боком к стене, наблюдая за тем, как Пойнс скрылся в одном из дверных проемов. Вот, сейчас, через пару минут, этот мальчишка доложит Генри о прибытии милого дядюшки, и у Бьюфорта уже не будет возможности повернуть назад. Это, говорил себе Томас, твои последние минуты надышаться перед смертью.
«Он тебя повесит. Черт сам мне не брат, повесит».
- Его высочество просит вас, - появившись вновь в коридоре, сообщил Пойнс.
Высокий худощавый парнишка, дорого, явно не по своим доходам разодетый, услужливый, гулящий и верно подстилающийся под принца каждый раз, когда тот этого хочет. Томас Бьюфорт давно бы сжил его из замка, если бы не Генри. Мальчику как воздух нужен был тот, кто заменит ему Эрика. Нужна была развлекалочка, кто-то, кто станет напоминать о прежней жизни без боли. Нед Пойнс каким-то невообразимым образом умудрился сделать Генри хоть немного, а счастливей, и Томас смирился с его присутствием в Виндзорском замке. И сейчас, находясь на краю гибели, Бьюфорт не нашел ничего лучше, как просить у мальчишки помощи.
- Скажи мне, - обратился он к Неду, - каково сегодня настроение нашего принца?
- Его высочество весь в делах, - ответствовал Пойнс.
Ему нравился Томас Бьюфорт. Во-первых, за то, что тот не стал отговаривать племянника держать у себя слугу в качестве любовника. Этот шаг дядюшки хитрый и смекалистый Пойнс усмотрел сразу. И про себя сказал Бьюфорту спасибо. Во-вторых, Томас был тем видом людей, к которым Пойнса тянуло со страшной непреодолимой силой – власть имущие, те, кто правит этим миром и может менять в нем все по своему усмотрению. Пойнс хотел быть в тени этих людей, хотел служить им и получать за это подарки судьбы в виде благосклонности этих самых правящих богов. Томас же Бьюфорт, помимо того, что был облачен знаками высшего порядка, был насколько это возможно человек честный и обладал достоинством. Пойнс чувствовал это кожей и, понимая, что Хэл будет любить его не всю жизнь, не считал грехом продать свои услуги этому прекрасному человеку.
- Скажи мне, друг, - приобнимая Неда за плечи и отводя его в сторону, продолжил Бьюфорт, - давно ли ты знаешь моего племянника?
- Много лет, сэр.
- И ты, наверняка, знаешь, как избежать его гнева, коли ты в чем-то провинился перед ним?
- Да, сэр, знаю.
- Так поделись со мной сим тайным знанием, - улыбка Томаса Бьюфорта, зашторенная темнотой коридора, казалось улыбкой висельника, которому уже нечего терять и он бьет наугад – перед смертью поставить ничтожный синяк палачу.
- Врать бесполезно, сэр, - честно признался Пойнс, прекрасно понимая, что Томас Бьюфорт ведет с ним такие разговоры не просто так. – Правду его высочество все равно узнает. Или он ее уже знает, что вероятней всего.
- Как избежать виселицы? – напрямую спросил Томас.
Время уходило – его ждал принц Уэльский. Сердце Бьюфорта бешено долбилось о ребра – еще немного и оно, разорвав грудную клетку, выпрыгнет, растревоженное страшными мыслями о будущем.
- Придумать то, как можно исправить оплошность. Лучше заранее. И, рассказав про то, за что светит виселица, тут же посулить скорейшее разрешение проблемы. Даже, если это не так, - поспешил заверить Пойнс. – О том, как выполнить то, что пообещали, подумаете позже. Возможно, к тому моменту, как будет готова виселица, вы сможете найти выход из положения.
Томас развернулся и, не благодаря Неда, вышел из коридора в узкую темную келью, что вела в покои принца. Пойнс, усмехнувшись, последовал за ним – на всякий случай стоило узнать, о чем таком идет докладывать королю столь взволнованный дядюшка. Неду Пойнсу любая информация шла лишь на пользу.
- Мой господин, - поклонился Бьюфорт.
- Проходите, дядя. Не стоит стоять на пороге, будто я вам не рад.
Генри в своей привычной манере прохаживался по комнате, читая документ. За столом сидел козлинобородый писарь – ждал, пока принц начнет диктовать очередное письмо. Глянув на пришедшего Бьюфорта, козлинобородый моментально все понял и, поднявшись, покинул комнату – с благословения принца.
- Что за дело привело вас в такую рань, Томас?
«Дева Мария, молю тебя…»
Принцу в этом году шел двадцать пятый год. Черты его лица сделались грубее. Ранее походящий на свою покойницу мать, сейчас Генри больше напоминал отца – столь же острые, словно точеные черты лица, серьезный, редко смеющийся взгляд, из движений исчезла вся плавность, появились резкость и напряженность. Кто знающий сказал бы, что этот человек очень опасен. Даже не по положению, которое он занимал в обществе, а сам по себе, по натуре.
- Генри, мой мальчик… Невеселые новости.
- Говорите, дядя.
Генри встал у окна, одной рукой опираясь о подоконник, в другой – зажата бумага с донесением. Одет он был в ярко бордовый дублет, ворот которого застегивался перехлестом золотой цепи. Отросшие длинные волосы забраны назад – так, как никто в Англии не носит, но тут, в Виндзоре, за высокими стенами замками, которые в последнее время принц редко когда покидал, это не имеет никакого значения. Нога заведена за ногу – расслабленная поза человека, который пока не знает того, о чем должен услышать. Томас Бьюфорт понял, что до сих пор никто так и не доложил племяннику о случившимся.
«Давай, Том. То, что ты боишься – не достойно мужчины».
- Он пропал.
«Все. Сказал. Дева Мария, не покинь меня…»
- Как?
Всего одно слово. Всего одно, а из головы Томаса Бьюфорта вылетели все связные мысли – и Деву Марию просить о чем-либо было уже бесполезно. Голос Генри был страшен. Его единственный вопрос – вопрос человека, который все понял – был словно приговор. Принц Уэльский доверил дяде гораздо больше, чем всю Англию – он доверил ему свое сердце. Сердце, которое нельзя было вложить себе в грудь и жить с ним, будучи счастливым каждую секунду своей жизни. Потому что принц Уэльский был и является наследником Британского королевства. А короли, как известно, живут без сердца. Самое ценное, то, что было потеряно с дикой болью, сейчас стало утраченным еще раз. Благодаря Томасу Бьюфорту, который не справился с доверенным ему заданием.
Бумага, которую Генри держал в руке, медленно, с хрустом, сминалась в комок.
Дядюшка понимал, что никакие посулы и отговорки тут не подействуют. Потеряй он всю британскую армию и то ситуация была бы легче. А тут… Ну, и что, что он не нанимался нянькой этому наемнику? Что до того, что он не мог приковать его к кровати и никуда не выпускать из замка? Сейчас уже неважно, что Генри сам не захотел разобраться со своим любовником, и что сам же дал ему полную свободу… От виселицы Томаса Бьюфорта отделяли считанные секунды.
- Пропал на границе. Возможно, что был захвачен неприятелем. Среди уничтоженного отряда его тело найдено не было…
«Что ты творишь?! – взмолился про себя Томас. – Говори ему, обещай, что найдешь, что всю Англию перероешь, но вернешь ему его сердце!»
- Мои люди… надежные люди, – голос начал предательски дрожать, - донесли мне о том, что он… должен быть жив. В данный момент они заняты поисками… Ваше высочество…
- Я говорил вам, что для меня значит жизнь этого человека?
- Генри…
- Я задал вам вопрос! – рявкнул принц.
- Говорил, мой…
- И после этого вы осмеливаетесь приходить ко мне с такой вестью!?
Ни один гнев Генриха Болингброка не был настолько страшен, как тот, что поднимался сейчас из глубин души принца Уэльского. Томас Бьюфорт не знал, что делать и какими словами увещевать принца, дабы не быть повешенным уже сегодня к вечеру.
Скомканная бумага, чтобы в ней ни было написано, полетела на пол. Генри, словно не понимая, что творит, со всей силы ударил кулаком в стену. Томас, вздрогнув, сделал шаг назад.
- Вы подвели меня, - процедил Генри сквозь зубы, утыкаясь лбом в стену.
Здравый рассудок изменял ему. Одно дело лишиться Эрика, зная, что он жив, что он находится где-то рядом, поблизости. Другое – осознать, что возможно он мертв. Что, скорее всего – Генри хотелось выть в голос, но вместо этого он, сжав зубы, молчал, внимательно слушая рассказ дяди. Отряд, о котором, запинаясь, докладывал Бьюфорт, был вырезан почти весь: не найдены только два тела – Эрика и Дью Инек Дарси. Но нет, не было и не будет никакой гарантии, что те, кого не нашли – живы.
Я – король, твердил про себя Генри, черт возьми, я – король, думай как король, делай как король, не смей орать, не смей давать волю сердцу, не смей… Не смей!..
Его молчание и напряженная спина пугали Томаса Бьюфорта сильнее, чем крики и брань. Сам черт сейчас был ему братом, лишь бы принц Уэльский сменил гнев на милость.
- Я вас повешу, Томас, - тихо пообещал принц, так и не повернувшись к дяде лицом, - я вас повешу! – заорал он. – Где?.. – он резко развернулся и в пару шагов преодолел то расстояние, которое отделяло его от дяди. – Где видели в последний раз?
- Чичестер. Западный Суссекс.
- Сколько послали людей?
- Двое.
- Всего двое?!
- Они лучшие. Они сделают все тихо. Они найдут…
- Вы безумны, раз приходите ко мне с такими вестями и даже не стараетесь скрыть своей вины, - словно от прокаженного попятился от него принц. - Двое… - Генри недобро усмехнулся.
Во взгляде его читались боль и растерянность. Он заметался, словно раненный зверь, из угла в угол, то хватаясь за голову, то опуская руки. Бормоча себе под нос, он что-то прикидывал, и Томасу очень хотелось верить, что это что-то – не казнь дядюшки.
- Все под контролем, - соврал Бьюфорт, когда молчание стало просто невыносимым.
- Под контролем? – выкрикнул Генри, ударяя кулаком по столу. – Под контролем сейчас ваша жизнь, милый дядя, а не то, что вы там себе напридумывали. Я дал вам простое задание – сохранить жизнь человеку! Что вы сделали? Кто отдал приказ об отправлении отряда на границы?!
- Это было… Вы говорили, что он может… Свобода действий…
Какое дело королям до того, что они сами ошибаются, делают одну глупость за другой, а потом не желают расплачиваться за содеянное? Они короли – им не ведомо раскаяние, не ведомы угрызения совести. Стоит лишь понять, что ты повелеваешь и правишь, как виновниками становятся те, кому ты приказываешь. Ведь виноват всегда исполнитель, а не тот, кто подвязался сделать дело.
Понимал ли Генри, что виноват сам – Томас не знал. Если принц не ведал, что сотворил – то это не по глупости, а от горя. Если же ведал, то ему сейчас было во много раз тяжелей, чем казалось со стороны: трудно взять на себя одного вину за то, что из-за тебя случилась беда с любимым человеком, почти невозможно.
Казалось, прошли долгие часы, пока Томас Бьюфорт стоял перед принцем Уэльским в комнате, отведенной под переговоры, выслушивая ругать и брань, лепеча ответы на вопросы, на которые умнее было бы смолчать – потому что в такой ситуации все было бесполезно. И дядя, и племянник это понимали. И, в конце концов, Генри смог взял себя в руки. Разум вернулся к нему, усмиряя разбушевавшееся сердце. Он тяжело опустился за стол и, подперев голову руками, обратился к Томасу.
- Вы подвели меня. Но я вас прощаю. Это не дело нашего государства. Это мое личное дело. И я сам должен был его решить, не перекладывая ответственность на ваши плечи. Тем не менее, сейчас я приказываю вам приложить все усилия, чтобы вернуть этого человека в Англию. У вас есть такие возможности. Я приказываю вам это как ваш король. И, клянусь богом, - Генри с силой вцепился пальцами в свои и без того растрепанные волосы, - если вы этого не сделаете, я не ручаюсь за вашу дальнейшую судьбу.
- Ваше высочество, - низко поклонился Томас, виселица которого отодвинулась от его бренного тела еще на какое-то время.
- Идите, - не глядя, отпустил его Генри.
Томас Бьюфорт, на негнущихся ногах, покинул комнату. Пройдя мимо замершего в коридоре Неда Пойнса, он не нашелся что сказать, хотя прекрасно понимал, что мальчишка слышал все, и его стоило бы вздернуть за проявленную наглость. Когда твоя жизнь висит на волоске и еще десять минут назад ты с ней простился, на мелочи уже не обращаешь внимания.
Стоило двери захлопнуться за побледневшим словно мел Томасом Бьюфортом, как Генри, потеряв самообладание, уронил голову на скрещенные на столе руки. Ему не было стыдно за тот срыв, свидетелем которого стал дядя – пускай. Томас и так знал больше, чем был должен. И нет у него такой власти против Генри, чтобы навредить молодому наследнику этими сведениями. Генри было просто больно. Чувство потери, запертое много лет внутри, выбило выстроенные разумом преграды и вырвалось наружу, затопив собой всю душу. Принц, уговоривший себя, что больше не любит, что не смеет любить, что сделает все, что следует сделать будущему монарху – в том числе подчинит себя, все свое существо, свои желания - воле и законам своей страны, сейчас понял, что солгал самому себе. И пока никто этого не видел, Генри – уже не разгневанный король, а просто потерянный мальчишка - сидел за столом, уткнувшись лицом в ладони, и плечи его подрагивали. Эрика для Генри больше не было. Он остался один.
На улице стемнело, и на еще не успевшее почернеть небо вышел одинокий месяц. Бела прикрыла окно и приказала слуге нести плащ – она пойдет, прогуляется по саду.
- Оставьте меня одну, - приказала она охране, заходя за садовую изгородь.
Стремительно теряющие очертания кусты и деревья окружили Белу со всех сторон. Источники света – месяц, да желтые окна дворца, выходящие на эту, отпущенную под маленький королевский сад территорию – все, что помогало королеве ориентироваться. Но ей было этого достаточно. Она знала этот сад с самого своего рождения. Именно в нем гуляла ее мать, будучи беременной Белой. Именно здесь Бела проводила часы за тихими играми с принцем соседнего королевства. И здесь она, будучи уже ее величеством, услышала отказ от любимого мужчины.
Кусты роз находились в самом центре сада. До поры их цветения было еще преступно много времени, но Беле хотелось посмотреть на них. Не для того, чтобы вспомнить былое, а для того, чтобы поговорить с давно умершей матерью и призвать в свое государство светлое будущее.
Из окон второго этажа к кустам тянулись длинные желтые полосы отсветов. Бела, шурша по земле хвостом длинного плаща, прошлась по одной из них, словно по лунной дорожке. А дойдя до розовых кустов, резко остановилась. Там, среди милых ее сердцу растений, кто-то затаился. Услышав шаги Белы, он перестал копаться в кустах и затих, но ее величество уже успело его заметить.
- Кто здесь? – просто, без испуга спросила Бела.
В свои годы она прошла многое. Ее правление началось с войны. Ее трон был передан ей путем свержения занимавшего его тирана. И даже тогда, когда она взошла на престол, распри соседей с ее королевством не прекратились. Не унимались они и до сих пор. Поэтому Бела постоянно была начеку – носила с собой нож и умела им пользоваться. Она была хороша в драке, и не проходило и дня, чтобы молодая королева не брала уроков боя.
- Покажитесь, - приказала она. – Я не сделаю вам ничего дурного.
Она не рассчитывала на то, что ночной лазутчик внемлет ее словам, но произошло неожиданное. Из-за высокого, в человеческий рост куста, что соседствовал с розами, показался мужской силуэт.
- Извините меня, - ответствовал высокий юношеский голос. – Я не хотел.
- Чего не хотели? – всматриваясь в темноту, спросила Бела.
- Напугать вас, - ответил юноша.
«Напугать меня?» - удивилась королева.
Тот, кто пробрался к ней в сад, был явно не местный. И не из тех, кто охотились за королевой. Этот кто-то не знал, что ее величество прекрасно дерется и владеет оружием. Этот кто-то вообще считал, что женщина, встретив незнакомца ночью, должна обязательно испугаться.
- Кто вы?
Юноша сделал шаг вперед, покидая защищающую его тень, и оказался на залитой желтым светом дорожке. Ему было не видно Белу, зато ее величеству было видно того, кто вышел к ней.
Он был на добрый десяток лет моложе ее самой. Высокий, стройный, с женственными чертами лица. Таких красивых в своих владениях Бела еще не встречала.
- Откуда вы?
Она понимала, что подобные вопросы вовсе не для той ситуации, в которой оказались они оба, но юноша не был настроен враждебно и более походил на заблудившегося путника, чем на вора и убийцу.
- Я родом из Западного Суссекса.
- Никогда о таком не слышала.
- Это в Англии… А я впервые оказался в этих землях.
- Что же вы искали здесь, в моем саду? – она сделала несколько шагов в сторону, давая юноше возможность рассмотреть свое лицо.
Но это не возымело ровным счетом никакого результата – ночной гость не знал, кто такая Бела и смотрел на женщину просто, без подобострастия, с которым к ней обращалось большинство подданных.
- Я искал одно растение…
- Какое?
- Я не знаю его названия. У меня на родине оно растет по весне. Моя девушка выращивает его дома…
- У вас есть девушка?
- Ну, - замялся юноша, - не то чтобы девушка…
- Она вам нравится? – улыбнулась Бела.
- Да, немного, - ей улыбнулись в ответ.
Разговор получался крайне глупым. Для себя Бела уже сделала все возможные выводы: тот, кто забрался на ее территорию вовсе никакой не разбойник, а обычный мальчишка, приехавший, допустим, со своим отцом-торговцем в ее королевство и по незнанию забравшийся в сад ее величества за цветком для своей девушки. Такого не стоило бояться, из-за такого не стоило беспокоиться охрану.
В руке юноша держал маленький букет из сорванных трав.
- Мой дядя говорит, что это растение чуть не забрало мою жизнь.
- Зачем же вы вновь ищите с ним встречи?
- Я не верю дяде, - смущаясь, признался юноша.
- Зря, - улыбнулась Бела. – Мне известно это растение. Оно приносит смерть тем, кто сполна выпивает его яд, и дарует сон тем, кто лишь пригубит его. Моя мать любила его цветы. Как и розы, - добавила Бела, касаясь рукой куста. – Ее всегда тянуло к опасности.
- Ваша матушка хорошая травница?
- Нет, - Бела рассмеялась. – Моя мать бывшая королева этой страны.
Она заметила, как юноша потупил взор. До него наконец-то дошло то, перед кем он стоит. И Бела заметила, что она сама беззастенчиво любуется этим мальчиком – таким юным, таким красивым, до поры цветения которого еще преступно много лет. Ее величество совсем не по-женски ухмыльнулось – вот что значит много лет быть одной.
- Не составите ли вы мне компанию этим вечером? – неожиданно для самой себе задала юноше вопрос Бела.
- А вы… А вы не прикажите меня выпороть?
- Нет, - она снова рассмеялась. – Достаточно уже и того, что вы, смотри-ка, от страха передо мной чуть в штаны не надели.
- А вы… Вы – королева? – услышав ее речь, усомнился юноша.
- Самая что ни на есть настоящая, - заверила его Бела и, поведя рукой, пригласила следовать за ней.
Часть III.
Глава 17.
Автор: 1986-2004
Бета: Рицу-рё
Гамма: *Morgo*
Фандом: к/ф «Snow White and the Huntsman», т/ф «The Hollow Crown»
Персонажи: Эрик/Генрих
Рейтинг: NC-17
Жанр: Crossover, Angst, Romance
Саммари: Однажды беглец и скиталец по миру Эрик, убегая от судьбы, спасает от лесных разбойников мальчишку. И эта встреча становится судьбоносной для них обоих.
Предупреждения: Slash, OOC, OC, AU (сугубо личные мысли автора на темы как исторической действительности, так и действительности, созданной телеканалом ВВС; образы и характеры героев, а также их поступки остаются на усмотрение автора), ненормативная лексика
Состояние: в процессе
Размещение: только с разрешения автора
Дисклеймер: отказываюсь.
От автора: «Свобода – это семь метров и еще чуть-чуть» (с)
Главы 1 - 10Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
читать дальшеТомасу Бьюфорту снился похожий на реальность сон. Не возникало никаких подозрений в его правдивости. Тем более Томас был уверен - все то, что он сейчас видит, с ним обязательно должно произойти. А раз так, то и сомневаться не стоит, все, что его окружает – сущая правда грядущего будущего.
Ему снился лес и дорога на подходе к пригороду Лондона, там, куда город еще не успел дотянуть свои жадные лапы, и там, где до сих пор люди жили так же, как живут свиньи. Томас Бьюфорт, пустив вперед разведывательный отряд, возвращался со своими людьми домой. Голова его, проведшего большую часть пути в седле, нещадно болела, руки и ноги затекли, а спина ныла, прося, чтобы заботливы женские руки обтерли ее влажной тряпицей, а затем растерли бы чем-нибудь горячим и едким, от чего кожа сперва станет чесаться, а затем пройдет, отпустив боль на вольные хлеба. Томас уже предвкушал сытный ужин и бокал хорошего вина, когда на дороге, по его правую руку, появилась нищенка и потянула свои жадные руки к одному из его людей. Тот малый, с кем она решила заговорить, был не промах и быстро отогнал от себя назойливую старуху. Но на этом дело не кончилось. И с этого момента Томас начал отчаянно надеяться, что все происходящее все-таки сон.
Старуха, пронзительно свистнув, вызвала откуда-то из леса стайку таких же, как и она оборванцев. Все они были одеты в лохмотья. Лиц их не было видно за намотанными на них тряпками, а звуки разбойники издавали такие, будто собирались запозорить Томаса Бьюфорта до смерти – они улюлюкали, смеялись, гоготали что есть мочи. И при всем при этом лесные люди еще и двигались – стремительно и быстро. Тот, что еще несколько секунд назад изображал из себя старуху-нищенку, сейчас уже стаскивал с лошади того малого, который не подал ему милостыню. Гвардейцу было не позавидовать – из перерезанной глотки изрыгалась бурая кровь.
Томас призвал людей к оружию - гвардейцы выхватили мечи из ножей. Но у разбойников оказались припрятанными в густой листве лесного массива лучники и пращники. И английских солдат стали убирать одного за другим, не давая возможности опомниться и сгруппироваться.
Клинок Бьюфорта, с богато украшенной рукоятью в виде кубка, был длинней тех мечей, которыми обладали натасканные на реальные столкновения с опасностью гвардейцы. В обычной жизни он представлял собой гордость Томаса, привыкшего хвастать публике своим оружием. Но в реальном бою, тяжелый, он уступал в маневренности тем, какими пользовались нападавшие. Томас пожалел, что при нем нет оружия посерьезней – копья, например, и что разведывательный отряд не успеет подоспеть на подмогу. Ситуация становилась все более плачевной. Кинжал, сразивший приближающегося разбойника, оказался единственным стоящим средством защиты, с которым не следовало расставаться. Но выбора у Бьюфорта не было. Через пару минут сражения Томас приказал своим людям отступать. Позорное бегство было неизбежным, если он хотел сохранить жизни тем из своих людей, у кого еще был шанс спастись.
- Отступаем! – прохрипел он, пуская лошадь галопом.
За ним, словно привороженные, кинулись разбойники. У них, не в пример лошадке Бьюфорта, оказались быстрые и сытые кони. И кто-то, кто чтился у банды главарем, свистнув, приказал следовать «за богачом».
«Так, - думал Томас, - будет шанс уцелеть».
Тем, кто охотится за кошельком, ни к чему такие же оборванцы, как они сами - только лишь носящие не лесные лохмотья, а одеяние охраны королевского двора.
У реки, благодаря тому, что он хорошо знал эти места, Бьюфорту удалось оторваться от погони. Она все еще дышала ему в спину, но, по крайней мере, преследователей не было видно, они не свистели вслед своей пустившейся наутек добыче. Томас пришпорил лошадь, направляя ее к воде: перейти вброд, а там, круговой дорогой, можно добраться до пригорода. Он уже почти успокоился и даже перестал ежеминутно оглядываться, как брошенный из пращи камень, угодив в плечо, выбил его из седла. Лошадь, испуганно заржав, встала на дыбы и потащила Томаса, ногой зацепившегося за стремя, по земле.
- Не спеши - без нас угробит! – раздался за спиной смешок.
Бьюфорту было не привыкать: не первый день он попадал в опасные ситуации. Пускай даже они и не были такими глупыми, как та, в которой он сейчас оказался. Быстро выпутав ногу из стремени, он какое-то время лежал на земле, приходя в себя. Голова шла кругом, перед глазами скакали разноцветные блики, а во рту не доставало зубов – Томас, отплевываясь кровью, умудрился поцарапать осколками щеку.
- Не думаю, что с него можно многое взять, – доносились до Бьюфорта размышления одного из нападавших. – Ты только посмотри на него – молодой, а бегает от нас как поп от черта.
- Считает, что в этих лесах безопасно - даже вооружаться толком не стал.
Томас поднялся на ноги. Его заметно пошатывало. Он был готов драться, мысленно обещая дорого продать подлецам собственную шкуру, но силы были настолько неравны, что Бьюфорт понимал – ему крышка.
Перед ним стояли трое здоровенных ребят, каждый из которых весом приблизительно вдвое превосходил любого из королевских гвардейцев. Вооруженные ножами, они даже не стали вынимать мечи из ножен – видели, что жертва не имеет при себе и перочинного ножичка, не то, что там стоящего оружия для защиты. Умеющий быстро и качественно оценивать людей, Томас смекнул – эти не пощадят. Даже слушать не станут – прирежут, ограбят и уже через пару минут забудут. Очень хотелось развернуться и пуститься что есть мочи наутек, но достоинство оказалось выше этого желания, и первого напавшего Бьюфорт встретил кулаком под дых.
Ему так и не удалось, как мечталось, выбить у одного из ребят нож или же выхватить из ножен меч. В какой-то момент драки – Томас, ориентация в пространстве которого после падения с лошади несколько пострадала, и сам не понял, в какой – один из громил нанес ему удар в голову столь сокрушительной силы, что Бьюфорт, словно из него вынули все кости разом, мешком рухнул наземь.
«Все», - мелькнула у него мысль.
Но того, что он ожидал, не произошло. Вместо смертельного удара, Томас не ощутил ничего – совсем ничего. Его никто не бил, не резал, не орал так, чтобы умирать было еще страшней и похабней.
Бьюфорт, опираясь ладонями о землю, встал на четвереньки и посмотрел перед собой. То, что он увидел, показалось ему сном. Или же действительно смертью: его убили, он умер и теперь видит другой мир, тот, в котором его желание исполнилось, и он продолжает жить.
Перед Томасом стояли совершенно незнакомые люди. Первый, тот, что стоял ближе, был бледен лицом, светловолос и широк в плечах. Смотрел он на распростертые у своих ног трупы разбойников без всякого выражения. За ним, со столь же незаинтересованным выражением на лице, стоял рыжеволосый пацан, как минимум вдовое моложе самого Бьюфорта.
- Видимо, вы человек высшего сорта, - обратился к нему рыжий, ногой пиная одного из убитых. – Не похоже, чтобы вы чем-то насолили этим ребятам.
- Так и есть, - согласился Томас, поднимаясь на ноги. – Кому обязан?
- Мы здесь не местные, - словно не услышав вопроса, продолжил рыжий. – Законов ваших не знаем…
- Но нам не понравилось, что трое на одного, - перебил его здоровяк.
- Ну, или так, - улыбнулся мальчишка. – Меня зовут Айк, - картинно поклонился он. – Его – Эван. Мы – братья.
На братьев они не были похожи так же, как господь бог не был похож на дьявола, но спорить Томас не стал. Было достаточно и то, что эти двое меньше чем за минуту вырубили грозивших ему смертью разбойников.
- Пойдемте, - кивнул ему Айк, и выдал совершенно неожиданную вещь: - Там, недалеко от наших, остановилась ваша лошадь. Мы станем сопровождать вас до Лондона.
- Благодарю, - все еще не веря тому, что происходящее не бред его разгоряченного погоней и дракой ума, ответил Томас. – Чем я могу вам отплатить?
- Возможно, у вас найдется для нас интересная работенка.
- Хотите в королевскую гвардию?
Пообещать такое первому встречному, пускай даже и тому, кто спас тебе жизнь, Бьюфорт не мог.
- Нет, - заверил его рыжий. – Это нам неинтересно.
Он явно был моложе того, кого представил как своего брата, но звавшийся Эваном молчал и не вступал в переговоры, хотя, по соображениям Томаса, именно ему стоило вести речь о найме на работу, а не мальчишке, у которого еще молоко на губах не обсохло. Но обо всем этом он подумает позже, не сейчас, когда главное – выбраться из этих мест живым.
- Возможно, у вас существуют еще более интересные варианты.
- Что вы хотите сказать?
- Нам с братом очень интересна ваша жизнь.
- Моя?
- Нет, человеческая в целом.
«Чего?»
- И мы бы хотели на нее посмотреть, так сказать, в полном объеме. Устройте нам что-нибудь такое, и мы будем рады работать на такого достойного, - Айк снова картинно поклонился, - человека.
С тех пор прошло несколько лет, а Томасу Бьюфорту не переставали сниться сны о той погоне. Но не грозящая смертью встреча с бандой лесных разбойников пугала дядюшку принца Уэльского, а то воспоминание, которое неизменно мучило его на протяжении всех этих лет: когда сердце, постепенно приходящее в свой нормальный ритм, перестало бешено колотиться о ребра, а Томас и правда поверил в то, что спасен и эти двое ему не угрожают, внезапная мысль пронзила его сознание словно залетевшая в комнату шаровая молния – нервно дернувшегося человека – как двое молодых ребят, не имея при себе оружия, за столь короткий срок уложили троих вооруженных головорезов? Уложили таким способом, что уходя, и оглядываясь на трупы, Томас так и не увидел нигде крови – ни на земле, ни вокруг тел. Трое ребят, словно из них просто вынули жизнь, остались лежать посреди лесного массива.
Томас проснулся, задыхаясь, весь в поту и на смятой простыне. Тяжело дыша, он спустил босые ноги на холодный пол и позвал слугу. Тот принес небольшое корытце с водой и полотенце.
Умывшись и приведя себя в порядок, Бьюфорт отказался от завтрака и, все никак не в силах забыть свой утренний сон, приказал седлать коня.
Даже там, в лесу, один, окруженный разбойниками, он так не боялся, как сейчас, когда ему следовало явиться с донесением к племяннику. С донесением, грозящим ему виселицей: уж кто-кто, а принц Уэльский, с годами растерявший всю свою юношескую простоту, добротой не отличался, и за оплошность мог покарать во стократ горше, чем его любезный батюшка.
Томас Бьюфорт – участник не одной, а многих войн, человек, знающий себе цену, видный государственный деятель, подъезжая к Виндзорскому замку, стыдился признаться себе в том, что руки его позорно дрожали.
«Только бы не подвел голос», - умолял небеса Томас, вылезая из седла и передавая поводья слуге.
- Его высочество уже ожидает вас, - сообщил Нед Пойнс – новый фаворит принца, нагловато отсалютовав сдернутой с головы шапкой.
- Доложи обо мне, - приказ Томас, останавливаясь за несколько комнат до приемной.
Дышать сделалось трудней, словно в воздух кто подбросил песка. Томас привалился боком к стене, наблюдая за тем, как Пойнс скрылся в одном из дверных проемов. Вот, сейчас, через пару минут, этот мальчишка доложит Генри о прибытии милого дядюшки, и у Бьюфорта уже не будет возможности повернуть назад. Это, говорил себе Томас, твои последние минуты надышаться перед смертью.
«Он тебя повесит. Черт сам мне не брат, повесит».
- Его высочество просит вас, - появившись вновь в коридоре, сообщил Пойнс.
Высокий худощавый парнишка, дорого, явно не по своим доходам разодетый, услужливый, гулящий и верно подстилающийся под принца каждый раз, когда тот этого хочет. Томас Бьюфорт давно бы сжил его из замка, если бы не Генри. Мальчику как воздух нужен был тот, кто заменит ему Эрика. Нужна была развлекалочка, кто-то, кто станет напоминать о прежней жизни без боли. Нед Пойнс каким-то невообразимым образом умудрился сделать Генри хоть немного, а счастливей, и Томас смирился с его присутствием в Виндзорском замке. И сейчас, находясь на краю гибели, Бьюфорт не нашел ничего лучше, как просить у мальчишки помощи.
- Скажи мне, - обратился он к Неду, - каково сегодня настроение нашего принца?
- Его высочество весь в делах, - ответствовал Пойнс.
Ему нравился Томас Бьюфорт. Во-первых, за то, что тот не стал отговаривать племянника держать у себя слугу в качестве любовника. Этот шаг дядюшки хитрый и смекалистый Пойнс усмотрел сразу. И про себя сказал Бьюфорту спасибо. Во-вторых, Томас был тем видом людей, к которым Пойнса тянуло со страшной непреодолимой силой – власть имущие, те, кто правит этим миром и может менять в нем все по своему усмотрению. Пойнс хотел быть в тени этих людей, хотел служить им и получать за это подарки судьбы в виде благосклонности этих самых правящих богов. Томас же Бьюфорт, помимо того, что был облачен знаками высшего порядка, был насколько это возможно человек честный и обладал достоинством. Пойнс чувствовал это кожей и, понимая, что Хэл будет любить его не всю жизнь, не считал грехом продать свои услуги этому прекрасному человеку.
- Скажи мне, друг, - приобнимая Неда за плечи и отводя его в сторону, продолжил Бьюфорт, - давно ли ты знаешь моего племянника?
- Много лет, сэр.
- И ты, наверняка, знаешь, как избежать его гнева, коли ты в чем-то провинился перед ним?
- Да, сэр, знаю.
- Так поделись со мной сим тайным знанием, - улыбка Томаса Бьюфорта, зашторенная темнотой коридора, казалось улыбкой висельника, которому уже нечего терять и он бьет наугад – перед смертью поставить ничтожный синяк палачу.
- Врать бесполезно, сэр, - честно признался Пойнс, прекрасно понимая, что Томас Бьюфорт ведет с ним такие разговоры не просто так. – Правду его высочество все равно узнает. Или он ее уже знает, что вероятней всего.
- Как избежать виселицы? – напрямую спросил Томас.
Время уходило – его ждал принц Уэльский. Сердце Бьюфорта бешено долбилось о ребра – еще немного и оно, разорвав грудную клетку, выпрыгнет, растревоженное страшными мыслями о будущем.
- Придумать то, как можно исправить оплошность. Лучше заранее. И, рассказав про то, за что светит виселица, тут же посулить скорейшее разрешение проблемы. Даже, если это не так, - поспешил заверить Пойнс. – О том, как выполнить то, что пообещали, подумаете позже. Возможно, к тому моменту, как будет готова виселица, вы сможете найти выход из положения.
Томас развернулся и, не благодаря Неда, вышел из коридора в узкую темную келью, что вела в покои принца. Пойнс, усмехнувшись, последовал за ним – на всякий случай стоило узнать, о чем таком идет докладывать королю столь взволнованный дядюшка. Неду Пойнсу любая информация шла лишь на пользу.
- Мой господин, - поклонился Бьюфорт.
- Проходите, дядя. Не стоит стоять на пороге, будто я вам не рад.
Генри в своей привычной манере прохаживался по комнате, читая документ. За столом сидел козлинобородый писарь – ждал, пока принц начнет диктовать очередное письмо. Глянув на пришедшего Бьюфорта, козлинобородый моментально все понял и, поднявшись, покинул комнату – с благословения принца.
- Что за дело привело вас в такую рань, Томас?
«Дева Мария, молю тебя…»
Принцу в этом году шел двадцать пятый год. Черты его лица сделались грубее. Ранее походящий на свою покойницу мать, сейчас Генри больше напоминал отца – столь же острые, словно точеные черты лица, серьезный, редко смеющийся взгляд, из движений исчезла вся плавность, появились резкость и напряженность. Кто знающий сказал бы, что этот человек очень опасен. Даже не по положению, которое он занимал в обществе, а сам по себе, по натуре.
- Генри, мой мальчик… Невеселые новости.
- Говорите, дядя.
Генри встал у окна, одной рукой опираясь о подоконник, в другой – зажата бумага с донесением. Одет он был в ярко бордовый дублет, ворот которого застегивался перехлестом золотой цепи. Отросшие длинные волосы забраны назад – так, как никто в Англии не носит, но тут, в Виндзоре, за высокими стенами замками, которые в последнее время принц редко когда покидал, это не имеет никакого значения. Нога заведена за ногу – расслабленная поза человека, который пока не знает того, о чем должен услышать. Томас Бьюфорт понял, что до сих пор никто так и не доложил племяннику о случившимся.
«Давай, Том. То, что ты боишься – не достойно мужчины».
- Он пропал.
«Все. Сказал. Дева Мария, не покинь меня…»
- Как?
Всего одно слово. Всего одно, а из головы Томаса Бьюфорта вылетели все связные мысли – и Деву Марию просить о чем-либо было уже бесполезно. Голос Генри был страшен. Его единственный вопрос – вопрос человека, который все понял – был словно приговор. Принц Уэльский доверил дяде гораздо больше, чем всю Англию – он доверил ему свое сердце. Сердце, которое нельзя было вложить себе в грудь и жить с ним, будучи счастливым каждую секунду своей жизни. Потому что принц Уэльский был и является наследником Британского королевства. А короли, как известно, живут без сердца. Самое ценное, то, что было потеряно с дикой болью, сейчас стало утраченным еще раз. Благодаря Томасу Бьюфорту, который не справился с доверенным ему заданием.
Бумага, которую Генри держал в руке, медленно, с хрустом, сминалась в комок.
Дядюшка понимал, что никакие посулы и отговорки тут не подействуют. Потеряй он всю британскую армию и то ситуация была бы легче. А тут… Ну, и что, что он не нанимался нянькой этому наемнику? Что до того, что он не мог приковать его к кровати и никуда не выпускать из замка? Сейчас уже неважно, что Генри сам не захотел разобраться со своим любовником, и что сам же дал ему полную свободу… От виселицы Томаса Бьюфорта отделяли считанные секунды.
- Пропал на границе. Возможно, что был захвачен неприятелем. Среди уничтоженного отряда его тело найдено не было…
«Что ты творишь?! – взмолился про себя Томас. – Говори ему, обещай, что найдешь, что всю Англию перероешь, но вернешь ему его сердце!»
- Мои люди… надежные люди, – голос начал предательски дрожать, - донесли мне о том, что он… должен быть жив. В данный момент они заняты поисками… Ваше высочество…
- Я говорил вам, что для меня значит жизнь этого человека?
- Генри…
- Я задал вам вопрос! – рявкнул принц.
- Говорил, мой…
- И после этого вы осмеливаетесь приходить ко мне с такой вестью!?
Ни один гнев Генриха Болингброка не был настолько страшен, как тот, что поднимался сейчас из глубин души принца Уэльского. Томас Бьюфорт не знал, что делать и какими словами увещевать принца, дабы не быть повешенным уже сегодня к вечеру.
Скомканная бумага, чтобы в ней ни было написано, полетела на пол. Генри, словно не понимая, что творит, со всей силы ударил кулаком в стену. Томас, вздрогнув, сделал шаг назад.
- Вы подвели меня, - процедил Генри сквозь зубы, утыкаясь лбом в стену.
Здравый рассудок изменял ему. Одно дело лишиться Эрика, зная, что он жив, что он находится где-то рядом, поблизости. Другое – осознать, что возможно он мертв. Что, скорее всего – Генри хотелось выть в голос, но вместо этого он, сжав зубы, молчал, внимательно слушая рассказ дяди. Отряд, о котором, запинаясь, докладывал Бьюфорт, был вырезан почти весь: не найдены только два тела – Эрика и Дью Инек Дарси. Но нет, не было и не будет никакой гарантии, что те, кого не нашли – живы.
Я – король, твердил про себя Генри, черт возьми, я – король, думай как король, делай как король, не смей орать, не смей давать волю сердцу, не смей… Не смей!..
Его молчание и напряженная спина пугали Томаса Бьюфорта сильнее, чем крики и брань. Сам черт сейчас был ему братом, лишь бы принц Уэльский сменил гнев на милость.
- Я вас повешу, Томас, - тихо пообещал принц, так и не повернувшись к дяде лицом, - я вас повешу! – заорал он. – Где?.. – он резко развернулся и в пару шагов преодолел то расстояние, которое отделяло его от дяди. – Где видели в последний раз?
- Чичестер. Западный Суссекс.
- Сколько послали людей?
- Двое.
- Всего двое?!
- Они лучшие. Они сделают все тихо. Они найдут…
- Вы безумны, раз приходите ко мне с такими вестями и даже не стараетесь скрыть своей вины, - словно от прокаженного попятился от него принц. - Двое… - Генри недобро усмехнулся.
Во взгляде его читались боль и растерянность. Он заметался, словно раненный зверь, из угла в угол, то хватаясь за голову, то опуская руки. Бормоча себе под нос, он что-то прикидывал, и Томасу очень хотелось верить, что это что-то – не казнь дядюшки.
- Все под контролем, - соврал Бьюфорт, когда молчание стало просто невыносимым.
- Под контролем? – выкрикнул Генри, ударяя кулаком по столу. – Под контролем сейчас ваша жизнь, милый дядя, а не то, что вы там себе напридумывали. Я дал вам простое задание – сохранить жизнь человеку! Что вы сделали? Кто отдал приказ об отправлении отряда на границы?!
- Это было… Вы говорили, что он может… Свобода действий…
Какое дело королям до того, что они сами ошибаются, делают одну глупость за другой, а потом не желают расплачиваться за содеянное? Они короли – им не ведомо раскаяние, не ведомы угрызения совести. Стоит лишь понять, что ты повелеваешь и правишь, как виновниками становятся те, кому ты приказываешь. Ведь виноват всегда исполнитель, а не тот, кто подвязался сделать дело.
Понимал ли Генри, что виноват сам – Томас не знал. Если принц не ведал, что сотворил – то это не по глупости, а от горя. Если же ведал, то ему сейчас было во много раз тяжелей, чем казалось со стороны: трудно взять на себя одного вину за то, что из-за тебя случилась беда с любимым человеком, почти невозможно.
Казалось, прошли долгие часы, пока Томас Бьюфорт стоял перед принцем Уэльским в комнате, отведенной под переговоры, выслушивая ругать и брань, лепеча ответы на вопросы, на которые умнее было бы смолчать – потому что в такой ситуации все было бесполезно. И дядя, и племянник это понимали. И, в конце концов, Генри смог взял себя в руки. Разум вернулся к нему, усмиряя разбушевавшееся сердце. Он тяжело опустился за стол и, подперев голову руками, обратился к Томасу.
- Вы подвели меня. Но я вас прощаю. Это не дело нашего государства. Это мое личное дело. И я сам должен был его решить, не перекладывая ответственность на ваши плечи. Тем не менее, сейчас я приказываю вам приложить все усилия, чтобы вернуть этого человека в Англию. У вас есть такие возможности. Я приказываю вам это как ваш король. И, клянусь богом, - Генри с силой вцепился пальцами в свои и без того растрепанные волосы, - если вы этого не сделаете, я не ручаюсь за вашу дальнейшую судьбу.
- Ваше высочество, - низко поклонился Томас, виселица которого отодвинулась от его бренного тела еще на какое-то время.
- Идите, - не глядя, отпустил его Генри.
Томас Бьюфорт, на негнущихся ногах, покинул комнату. Пройдя мимо замершего в коридоре Неда Пойнса, он не нашелся что сказать, хотя прекрасно понимал, что мальчишка слышал все, и его стоило бы вздернуть за проявленную наглость. Когда твоя жизнь висит на волоске и еще десять минут назад ты с ней простился, на мелочи уже не обращаешь внимания.
Стоило двери захлопнуться за побледневшим словно мел Томасом Бьюфортом, как Генри, потеряв самообладание, уронил голову на скрещенные на столе руки. Ему не было стыдно за тот срыв, свидетелем которого стал дядя – пускай. Томас и так знал больше, чем был должен. И нет у него такой власти против Генри, чтобы навредить молодому наследнику этими сведениями. Генри было просто больно. Чувство потери, запертое много лет внутри, выбило выстроенные разумом преграды и вырвалось наружу, затопив собой всю душу. Принц, уговоривший себя, что больше не любит, что не смеет любить, что сделает все, что следует сделать будущему монарху – в том числе подчинит себя, все свое существо, свои желания - воле и законам своей страны, сейчас понял, что солгал самому себе. И пока никто этого не видел, Генри – уже не разгневанный король, а просто потерянный мальчишка - сидел за столом, уткнувшись лицом в ладони, и плечи его подрагивали. Эрика для Генри больше не было. Он остался один.
На улице стемнело, и на еще не успевшее почернеть небо вышел одинокий месяц. Бела прикрыла окно и приказала слуге нести плащ – она пойдет, прогуляется по саду.
- Оставьте меня одну, - приказала она охране, заходя за садовую изгородь.
Стремительно теряющие очертания кусты и деревья окружили Белу со всех сторон. Источники света – месяц, да желтые окна дворца, выходящие на эту, отпущенную под маленький королевский сад территорию – все, что помогало королеве ориентироваться. Но ей было этого достаточно. Она знала этот сад с самого своего рождения. Именно в нем гуляла ее мать, будучи беременной Белой. Именно здесь Бела проводила часы за тихими играми с принцем соседнего королевства. И здесь она, будучи уже ее величеством, услышала отказ от любимого мужчины.
Кусты роз находились в самом центре сада. До поры их цветения было еще преступно много времени, но Беле хотелось посмотреть на них. Не для того, чтобы вспомнить былое, а для того, чтобы поговорить с давно умершей матерью и призвать в свое государство светлое будущее.
Из окон второго этажа к кустам тянулись длинные желтые полосы отсветов. Бела, шурша по земле хвостом длинного плаща, прошлась по одной из них, словно по лунной дорожке. А дойдя до розовых кустов, резко остановилась. Там, среди милых ее сердцу растений, кто-то затаился. Услышав шаги Белы, он перестал копаться в кустах и затих, но ее величество уже успело его заметить.
- Кто здесь? – просто, без испуга спросила Бела.
В свои годы она прошла многое. Ее правление началось с войны. Ее трон был передан ей путем свержения занимавшего его тирана. И даже тогда, когда она взошла на престол, распри соседей с ее королевством не прекратились. Не унимались они и до сих пор. Поэтому Бела постоянно была начеку – носила с собой нож и умела им пользоваться. Она была хороша в драке, и не проходило и дня, чтобы молодая королева не брала уроков боя.
- Покажитесь, - приказала она. – Я не сделаю вам ничего дурного.
Она не рассчитывала на то, что ночной лазутчик внемлет ее словам, но произошло неожиданное. Из-за высокого, в человеческий рост куста, что соседствовал с розами, показался мужской силуэт.
- Извините меня, - ответствовал высокий юношеский голос. – Я не хотел.
- Чего не хотели? – всматриваясь в темноту, спросила Бела.
- Напугать вас, - ответил юноша.
«Напугать меня?» - удивилась королева.
Тот, кто пробрался к ней в сад, был явно не местный. И не из тех, кто охотились за королевой. Этот кто-то не знал, что ее величество прекрасно дерется и владеет оружием. Этот кто-то вообще считал, что женщина, встретив незнакомца ночью, должна обязательно испугаться.
- Кто вы?
Юноша сделал шаг вперед, покидая защищающую его тень, и оказался на залитой желтым светом дорожке. Ему было не видно Белу, зато ее величеству было видно того, кто вышел к ней.
Он был на добрый десяток лет моложе ее самой. Высокий, стройный, с женственными чертами лица. Таких красивых в своих владениях Бела еще не встречала.
- Откуда вы?
Она понимала, что подобные вопросы вовсе не для той ситуации, в которой оказались они оба, но юноша не был настроен враждебно и более походил на заблудившегося путника, чем на вора и убийцу.
- Я родом из Западного Суссекса.
- Никогда о таком не слышала.
- Это в Англии… А я впервые оказался в этих землях.
- Что же вы искали здесь, в моем саду? – она сделала несколько шагов в сторону, давая юноше возможность рассмотреть свое лицо.
Но это не возымело ровным счетом никакого результата – ночной гость не знал, кто такая Бела и смотрел на женщину просто, без подобострастия, с которым к ней обращалось большинство подданных.
- Я искал одно растение…
- Какое?
- Я не знаю его названия. У меня на родине оно растет по весне. Моя девушка выращивает его дома…
- У вас есть девушка?
- Ну, - замялся юноша, - не то чтобы девушка…
- Она вам нравится? – улыбнулась Бела.
- Да, немного, - ей улыбнулись в ответ.
Разговор получался крайне глупым. Для себя Бела уже сделала все возможные выводы: тот, кто забрался на ее территорию вовсе никакой не разбойник, а обычный мальчишка, приехавший, допустим, со своим отцом-торговцем в ее королевство и по незнанию забравшийся в сад ее величества за цветком для своей девушки. Такого не стоило бояться, из-за такого не стоило беспокоиться охрану.
В руке юноша держал маленький букет из сорванных трав.
- Мой дядя говорит, что это растение чуть не забрало мою жизнь.
- Зачем же вы вновь ищите с ним встречи?
- Я не верю дяде, - смущаясь, признался юноша.
- Зря, - улыбнулась Бела. – Мне известно это растение. Оно приносит смерть тем, кто сполна выпивает его яд, и дарует сон тем, кто лишь пригубит его. Моя мать любила его цветы. Как и розы, - добавила Бела, касаясь рукой куста. – Ее всегда тянуло к опасности.
- Ваша матушка хорошая травница?
- Нет, - Бела рассмеялась. – Моя мать бывшая королева этой страны.
Она заметила, как юноша потупил взор. До него наконец-то дошло то, перед кем он стоит. И Бела заметила, что она сама беззастенчиво любуется этим мальчиком – таким юным, таким красивым, до поры цветения которого еще преступно много лет. Ее величество совсем не по-женски ухмыльнулось – вот что значит много лет быть одной.
- Не составите ли вы мне компанию этим вечером? – неожиданно для самой себе задала юноше вопрос Бела.
- А вы… А вы не прикажите меня выпороть?
- Нет, - она снова рассмеялась. – Достаточно уже и того, что вы, смотри-ка, от страха передо мной чуть в штаны не надели.
- А вы… Вы – королева? – услышав ее речь, усомнился юноша.
- Самая что ни на есть настоящая, - заверила его Бела и, поведя рукой, пригласила следовать за ней.
@темы: Фантворчество, Fanfiction
-
-
23.05.2014 в 12:51Но очень надеюсь, что для них это все закончится хорошо)
Надеюсь, что их ждет хэ) Спасибо за новые главы
-
-
23.05.2014 в 13:00