«The Hollow Crown». Часть II. Глава 8.

[1986-2004]

Название: «The Hollow Crown»
Часть II.
Глава 8.
Автор: 1986-2004
Бета: Рицу-рё, rei g
Гамма: *Morgo*
Фандом: к/ф «Snow white and the Huntsman», т/ф «The Hollow Crown»
Персонажи: Эрик/Генрих
Рейтинг: NC-17
Жанр: Crossover, Angst, Romance
Саммари: Однажды, беглец и скиталец по миру Эрик, убегая от судьбы, спасет от лесных разбойников мальчишку. И эта встреча становится судьбоносной для них обоих.
Предупреждения: Slash, OOC, OC, AU (сугубо личные мысли автора на темы, как исторической действительности, так и действительности, созданной телеканалом ВВС; образы и характеры героев, а также их поступки остаются на усмотрение автора), ненормативная лексика
Состояние: в процессе
Размещение: только с разрешения автора
Дисклеймер: отказываюсь.
От автора: «Свобода – это семь метров и еще чуть-чуть» (с)

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7

Из окна открывался вид на западную сторону недавно разбитого парка. Кустообразные деревья подступали к замковым стенам, словно желая укрыться в их спасительной тени. Лето 1410 года окружило графство Беркшир, окутало его лучшее детище – Виндзор – своими жаркими покровами. Генри приложил ладонь к стеклу – оно оказалось неприятно теплым.
- Душно, - выдохнул Генри.
- Что вы сказали, мой мальчик? – епископ перестал делать записи в своих бумагах и поднял взгляд на принца.
- Ваше Преосвященство, скажите, - молодой человек отошел от окна и стал прохаживаться по комнате, - а вам никогда не хотелось бросить все это, - он, потягиваясь, развел руки в стороны, - и уехать куда подальше?
Епископ кашлянул, давая себе время подумать над ответом, а затем, зная неспокойный нрав наследника, с осторожностью начал:
- Мой мальчик, возможно, я был бы и рад так поступить, но моя совесть и мой долг перед государством, и перед вашим отцом… И вами… - В почтении он чуть склонил голову. - Все это не позволяет мне даже задумываться о таких вещах.
- Не позволяет? – повернулся к нему Генри.
- О, нет! – встрепенулся епископ. – Я хотел сказать!..
- Да полно вам, - махнул рукой Генри. – Что вы трясетесь как заяц, говорите как есть.
- Ваше отношение к духовенству с годами не меняется, - тихо заметил Томас, проходящему мимо его кресла наследнику. – Генри! – громко обратился он к епископу. – Не обращайте на него внимания!
Генри Бьюфорт, епископ Винчестерский, заискивающе улыбнулся, не решаясь вновь приступить к своим записям.
Огромные стены уходили ввысь, к скукожившимся в широком пространстве комнаты ламбрекенам, спуская от украшенного узорами потолка тяжелые каскады винно-бордового цвета штор. А те в свою очередь касались устеленного ковром пола - одной из многочисленных деталей, что держали на себе всю роскошь обстановки Виндзорского замка.
- Мальчику скучно, - продолжал свой монолог с епископом Томас. – С момента болезни короля, все обязанности государства легли на его плечи. Теперь уже нет того беззаботного времени, когда трезвое состояние нашего принца удивляло больше, чем сообщения о выигранной войне.
- Боже вас упаси! – тихо охнул епископ. – Не следует говорить подобного…
- Вот видите, ваше Преосвященство, - засмеялся Генри, - ваш брат более честный человек, чем вы. И, - он недобро улыбнулся Томасу, - рисковый.
- Мой милый принц, - ответил ему улыбкой граф Дорсет, - я не боюсь вас. И вы прекрасно знаете этому причину.
Генри по-вороньи склонил голову, ожидая продолжения речи.
- Потому что я люблю вас всем своим сердцем, - закончил Томас, поднимаясь из кресла. – И чтобы я ни говорил, вы будете убеждены в том, что я вам верен.
- Как пес, - закончил за него Генри.
- Как пожелаете, ваше Высочество.
В дверь постучали. Мужчина средних лет, из числа прислуги, поклонившись, протянул Генри в несколько раз сложенный и аккуратно запечатанный по бокам лист.
- Ну, что там такое? – поинтересовался Томас, наблюдая как племянник вскрывает врученное ему письмо. – Вести из Лондона?
Вместо ответа Генри вновь подошел к окну и еще раз перечитал короткое послание. Испещренные аккуратным почерком строчки прыгали у него перед глазами. Бьющий в комнату дневной свет неожиданно стал ярким и резким, словно кто-то подбросил дров в его огонь. И мир, ставший за последние четыре года таким спокойным и привычным, накренился и поплыл.
- Как же душно, - смотря в строки письма и не видя их, прошептал Генри. – Да откройте же здесь окна, черт бы вас побрал! – крикнул он, дергая себя за ворот камзола.
Примчавшиеся на окрик слуги принялись возиться с зимы закупоренными окнами. Но Генри в комнате уже не было.
- Прикажите подготовить залу, - на ходу бросил он Томасу, покидая своих собеседников. – К вечеру у нас будут гости.
- Что это с ним? – смотря на дверь, через которую несколько минут назад буквально пулей выскочил наследный принц, спросил епископ.
- Кто его знает, - пожал плечами Томас. – С таким человеком как Гарри, можно ждать всего чего угодно.
- Уж не случилось ли чего с нашим Болингброком? – с уходом Генри голос Его Преосвященства окреп и лишился подобострастных ноток.
- В любом случае, мы скоро обо всем узнаем. Пойдемте, любезный брат, - Томас подал руку епископу, - думаю, что бы это ни было, нам стоит это видеть.

Заготовленных светильников оказалось мало. В их скудном свете Генри нашел женщину неестественно бледной и даже изможденной. Она была невысокого роста и внешне не старше самого принца. Темные волосы убраны в незамысловатую прическу, а из-под накинутого на плечи плаща виднелось хотя и дорожное, но богато украшенное платье. Тени прыгали по ее лицу, словно пытаясь ощупать, опознать, и гостья, будто бы почувствовав это, прошлась по зале с плохо скрываемой осторожностью.
Генри поднялся из кресла и сделал пару шагов ей навстречу:
- Ваше Величество.
Она позволила склониться над своей протянутой для поцелуя рукой, и даже улыбнулась. Пришедшие с ней люди держались на почтительном расстоянии, но когда Генри предложил гостье пройти с ним и присесть, неукоснительно последовали за своей госпожой.
- Вы с дороги, - Генри подвел женщину к соседствующему со своим креслу. - Не желаете ли сперва отдохнуть?
- Мой путь не был столь труден, как вы могли бы подумать, - голос ее прозвучал тихо и мягко. – А дело мое, тем временем, не терпит отлагательств.
- Тогда я весь во внимании, - склонил голову Генри.
- Ваше Высочество, - начала она так, словно перед тем, как прийти сюда, репетировала эту речь. – Я много слышала о вас. Я хочу сказать, что восхищаюсь вашими военными и политическими успехами. И то, что вы сделали при Шрусбери… - Она скользнула взглядом по его лицу.
- Боюсь вас разочаровать, мадам, но многие речи, которые люди ведут о событиях тех дней, сильно преувеличены.
Она посмотрела на него прямо и с любопытством, но ровно столько, сколько позволяли приличия. И Генри не удержался, чтобы не коснуться рукой оставленного стрелой шрама.
- Шрамы украшают, - она улыбнулась, но резко осеклась и, обернувшись на тех, кто помимо них с Генри находился в зале, продолжила тише: - Мне надо с вами поговорить.
- Я готов вас внимательно выслушать, мадам.
- Наедине.
Генри как можно тише перевел дыхание и, поднявшись, жестом приказал своей охране, а так же присутствующим епископу и графу Дорсету, покинуть залу. Пришедшие с гостьей люди остались на месте.
- Они не могут оставить меня одну, - пояснила женщина. – Все-таки, это ваша территория.
Генри понимающе улыбнулся и вернулся в кресло. Двери залы захлопнулись за широкой спиной епископа, следом за звуком где-то скрипнувшей двери.
- Так о чем же вы хотите со мной говорить?
- Ваше Высочество…
- Я могу просить вас называть меня Генри?
- Генри… Да… Гарри, - она медлила. – Это… Это дело личного характера. Оно никак не связано с политическими вопросами.
- Могу предположить, - ответил Генри. – Ведь наши государства не имеют между собой никаких отношений. Даже торговых.
- Да, - она заметно нервничала, хотя и вела себя сдержанно. – Не знаю, с чего начать…
- Начните с чего посчитаете нужным. Я пойму.
- Гарри, - она подняла на него нечитаемый взгляд. – Вы когда-нибудь любили?
Он не нашелся что ответить и поэтому так и остался сидеть перед ней, не проронив ни звука. Зал словно бы резко расширился и Генри вдруг почувствовал себя в нем слишком беззащитным, открытым и доступным для таких вот обличающих вопросов. Стоявшие поодаль люди гостьи не шелохнулись.
- Когда-то давно, несколько лет назад, от меня ушел человек, дороже которого у меня никогда и никого не было. Тогда этот человек отправился в ваши земли.
- Вы пытались его вернуть?
- Все эти годы.
- И что же произошло?
- Вы, наверное, знаете, что нельзя вернуть того, кто сам этого не желает?
Генри кивнул.
- Несколько месяцев назад мои люди нашли его. Он жил на севере ваших владений. В небольшой деревушке.
- И что же вы намерены делать?
- Дело не в том, что намерена делать я. Была бы тут лишь одна моя воля и я бы забыла его, словно и не было никогда в моей жизни такого человека. Я бы выкинула его из головы, из своих мыслей, я бы стерла всю свою память, позабыла бы отца и мать, только бы больше никогда не вспоминать его. Понимаете?
Он понимал. Понимал так, что больно защемило в груди тоской прошлых воспоминаний и тяжестью старых, уже успевших залежаться мыслей. Но говорить об этом хотелось меньше всего, поэтому он просто кивнул.
- Этот человек был вторым лицом в моем государстве, - продолжила гостья уже более деловым тоном. – Вы же понимаете, что тот, кто собирался стать мужем действующей королевы, и взойти с ней в равных правах на престол, не мог быть никем?
- Понимаю.
- И такой человек не мог просто так взять и покинуть свой пост.
- Но он покинул?
- Покинул, - она склонила голову и стала рассматривать свои руки, словно никогда не видела тех колец, что украшали ее по-девичьи тонкие пальцы.
- Вы думаете, что своим поступком он предал свое государство и мог позволить себе разглашать то, что не следовало, - резюмировал Генри.
- Я этого не говорила, - она немного резко встрепенулась, но во взгляде ее читалось лишь королевское достоинство. – И никогда не скажу. Потому что, как женщина… Как любящая женщина, я понимаю… Сейчас понимаю, что это было его полное право. И никто не смел удерживать его от этого шага. Но… Но как королева, как та, что ответственна за целую страну… Я не могу закрыть глаза на такой поступок, не могу безнаказанно отпустить человека, который обладает такой огромной информацией.
- Вы в нем не уверены?
- Я уверена в нем более чем в ком-либо. За столько лет его бегства не всплыла ни одна наша тайна. Хотя я даже боюсь себе представить, сколько людей его ищет. Но никто не застрахован от ошибок. Поверьте, когда заинтересованные люди узнали, что такой человек живет вне охраны своего государства, и очень многие захотели…
- Но вы сами на много миль огласили сумму награды за его поимку.
- Так вы… знаете?
- Допустим, знаю. Речь сейчас не об этом. Что вы хотите от меня?
Она обернулась к своим людям. Трое молодых мужчин, не издав ни звука, стояли у стены – не станешь приглядываться и не заметишь.
- Выйдите.
Они медлили, в нерешительности смотря на госпожу.
- Выйдите, прошу вас, - словно не слуг, а друзей, попросила женщина. – Со мной все будет хорошо.
- Послушайте, - когда они остались с Генри одни в зале, гостья поднялась из кресла и отошла к окну. – Я искала его так долго и так упорно, что порой казалось, что я уже и забыла зачем это делаю. И вот я нашла его… Сперва мне мечталось, что я буду молить его вернуться. Сколько бессонных ночей провела я наедине с этими мыслями! – она приложила пальцы к губам. – Затем… Затем я злилась, я переживала, тосковала и снова злилась. Я говорила себе, что я королева, а у королевы нет чувств – есть долг. И я почти убедила себя в этом. Знаете, Гарри, оказывается за семь лет можно убедить себя в чем угодно. Даже в том, что ты больше никого не любишь, - она усмехнулась, а затем, ловко подхватив юбку, медленно пошла по зале. – Но вот я вновь увидела его. Увидела человека, которого когда-то любила, за которого должна была выйти замуж и с которым могла разделить не только свою жизнь, но и трон. Но который бросил меня, бросил свою страну, свое королевство, свои обязанности… И знаете, что?
- Что? – Генри сидел в кресле, подавшись вперед и скрестив на коленях руки.
- Я все еще люблю его.
Она была вся такая маленькая и, если бы не взгляд, казалась очень юной. Даже платье на ней смотрелось непомерно тяжелым, грозящим пригнуть ее хрупкие плечи. И все-таки это была королева. Генри знал о ее происхождении, видел ее высокое положение, чувствовал в ней достоинство знати. И был уверен, что простая манера общения, заданная этой женщиной, всего лишь уловка, чтобы расположить собеседника к себе. С годами выработанная дипломатия, применяемая даже там, где есть место лишь личному разговору, заставляла Генри невольно уважать эту женщину. Уважать и опасаться.
- И вы не хотите, чтобы он пострадал?
- Именно, Гарри, - она с улыбкой повернулась к нему. – Я слышала, ваш отец серьезно болен. Долгих лет жизни ему, да не сбудутся худшие ожидания…
- Благодарю.
- И вы, вот уже не первый год, исполняете его обязанности.
- Неформально.
- Но тем не менее. Вся власть – в ваших руках.
- О чем же вы пришли меня просить?
- Об услуге, - она остановилась напротив Генри.
- Я слушаю вас, мадам.
- Гарри, он не должен покидать пределов Англии.
- Вы хотите, чтобы я дал ему политическое убежище?
- И полную неприкосновенность.
- Этого я не могу вам обещать…
- Но все остальное можете? – она быстро подошла к нему и, усевшись в кресло напротив, взяла его руки в свои. – Сможете удержать его? Не отдавать мне?
- Это невозможно. Для этого его надо будет запереть в четырех стенах и чтобы он света белого не видел. Вы понимаете, о чем просите? О том, чтобы я насильно удерживал человека, который сам этого не хочет. По законам нашего государства он не преступник и имеет полное право жить, где ему вздумается. Допустим, я действительно не выдам его вам, но кто даст гарантию, что в первом же переулке ему не воткнут нож в спину?
- Жил же он как-то все это время…
- Как-то… - Генри тяжело вздохнул и, потирая лоб, поднялся. – То, как он жил, я не пожелаю и врагу. Вы объявили на него охоту…
- Я была вынуждена это сделать! Это мой долг!
- Он постоянно был в бегах.
- Он предал свою королеву.
- Вы же знали, что он безопасен. Почему вы его просто не отпустили?
И тут произошло то, чего Генри ожидал меньше всего. Гостья, резко вскочив со своего места, и быстро преодолев разделявшее их расстояние, почти вплотную приблизилась к принцу:
- А почему его не удержали вы?
От неожиданности Генри отшатнулся, но, быстро совладав в собой, принял уверенный вид.
- О чем вы?
- Не лгите мне, Гарри. Мои люди искали Эрика почти семь лет. За эти годы каких только сведений они не приносили мне о нем. Да, он много скитался, и даже умудрился затеряться в Лондоне. Но знаете, когда мы нашли его быстрее всего и чуть было не поймали?
Генри не ответил, молча и прямо смотря на женщину.
- Когда он был с вами.
- Гарри, - она протянула к нему руку, словно проверяя, смеет ли после сказанных ею слов еще касаться его. – Гарри, простите меня, я… Я сказала ненужную вещь и я сожалею об этом.
- Почему же, мадам? – улыбка его стала, как и в прежние времена, наглой и злой. – Вы правы. Этот человек был со мной. Ведь именно поэтому вы пришли просить меня за него. Не епископа и не моего отца, а меня. Вы хорошо знали к кому вы идете.
Он замолчал и, стараясь не повернуться к гостье спиной, подошел к окну. На улице стоял поздний вечер. Почерневшие в его тяжелом свете деревья казались искалеченными чудовищами, окружившими Виндзорский замок со всех сторон. Они, словно застаревшие воспоминания, что навязчиво скребут душу, тянули свои ветки к освещенным окнам. Тяжелое, украшенное темно-синими, почти что ушедшими в черноту облаками, небо медленно плыло над остывающим от дневной жары графством Беркшир. И Генри казалось, что мир улыбается ему одному своей тайной, издевательской улыбкой, в которой таятся все секреты человеческой души. Что такое наша жизнь, когда мы любим? И как редко и порой невероятно случается с нами любовь. Почему, даже спустя много лет и пройдя через невероятное количество других, чужих нам людей, мы вздрагиваем при упоминании имени того, кто когда-то заставил наше сердце биться в совершенно сумасшедшем ритме? Генри улыбался миру в ответ – все той же издевательской мальчишеской ухмылкой, что давно уже не появлялась на его лице, сменившись маской придворного этикета. Улыбался еле заметно, так, чтобы стоящая рядом женщина не угадала той бури чувств, что неистовствовала внутри Генри с самого того момента, как в письме речь зашла о беглом наемнике чужого, такого далекого королевства…
- Мадам. – Он развернулся на мысках. – Я выслушал вашу просьбу и даю вам слово, что она будет исполнена. – Прежде чем она успела что-либо ему ответить, Генри продолжил: - Но человек, о котором здесь шла речь, будет сам решать, что ему делать и где жить. Если после вынесенного мной предписания он пожелает покинуть пределы Англии, я не даю гарантии его безопасности. Но до тех пор, пока он на моей территории, обещаю вам, ни одна политическая ситуация не коснется его имени.
Пока он говорил, женщина смотрела на него с ожиданием, и лишь когда Генри закончил и стало ясно, что дальнейшее слово за ней, гостья, словно изменив свое решение, лишь коротко поблагодарила.
Когда она уходила и Генри, провожая ее на крыльце, прощался с ней, женщина тихо, чтобы не услышала охрана, обратилась к нему:
- Скажите мне лишь одну вещь, Ваше Высочество.
- Да, мадам?
- Если вы его любили… - она улыбнулась, давая понять, что эта тема для нее не запретна. – Если вы его любили, зачем отпустили?
- А зачем вы сейчас отпускаете его? – сыронизировал Генри.
- Кто знает, может я соврала вам и я вовсе не люблю его?
- Кто знает, мадам, может я тоже лгал.
- В любом случае, Ваше Высочество, в итоге мы остались с вами на равных позициях.
Она накинула на голову капюшон плаща и села в карету. Кучер, взмахнув коротким и тонким кнутом, свистнул на своих лошадок и те, мягко тронувшись с места, затрусили в сторону выезда со двора.
- Генри! – из недр дома окликнул принца приближающийся к нему граф Дорсет.
- Что еще? – Генри так и остался стоять на крыльце, заложив большие пальцы рук за ремень.
- Я правильно понимаю, что ваш отец не должен знать об этом визите? – Томас подошел и встал рядом, смотря на удаляющуюся карету.
- Он не узнает о визите, я забываю о том, что ты все слышал.
- Ваше Высочество!..
- Хочешь поспорить? – повернул к нему голову Генри.
- Нет, Ваше Высочество, - поклонился Томас, чуть отступая назад.
- Вот и славно, - он развернулся и зашагал в освещенные огнями внутренности дома.
- Ну, и чем нам это грозит? – епископ, просидевший весь разговор брата с монархом за колонной, вынырнул из своего укрытия.
- Ничем, - улыбнулся Томас. – Любовь королей приносит проблемы лишь самим королям.

@темы: Фантворчество, Fanfiction