читать дальше
1. Принц и Король.
Тебе судьба предпела быть великим.
Предначертала покорять сердца.
Вести к победам под ликующие крики
И долгу верным оставаться до конца.
Но нет во мне влеченья к этой славе
И блеску твоего величия вершин:
Алмаз сияет сам и без оправы.
Ты главный подвиг принцем совершил.
Нельзя великим стать, им можно лишь родиться!
Столь многими воспет, столь многими любим...
Но невозможно больше, чем тогда тобой гордиться,
Когда ты был лишь принцем озорным.
Ты жил вдали от правил и условий.
Свободен, молод, весел, признан и любим
Как равный в самом низшем из сословий.
Не требуя похвал и почестей, свой свет дарил.
И горько слышать злобный лживый шепот:
«Отступник! Бросивший друзей для трона и венца!»
Когда б на вас самих легла такая ноша,
Стать на земле наместником Творца.
Вы ЭТО сердце вашими не мерьте!
И не равняйте эту душу на свои!
Притворством, ложью, подлым лицемерьем
Не вызвать столько искренней любви.
Кто видел боль твою, кто знает душу,
Отринувшую все, что так влекло!
За то, что верность долгу не нарушил,
Тебя теперь высмеивают зло.
Кому-то не по нраву как ты грозно
Расстался с трусом, лицемером и лжецом...
А мне всего бесценней – твои слезы,
Пролитые над умирающим отцом.
Ты солнцем был – ты и остался солнцем.
Теперь далеким, как небесная звезда.
И жертве этой вечно быть неоцененной:
Суметь на благо всех отречься от себя.
И вот - Собор. Власть поднесла оковы.
От гнета их себя не уберечь.
«Величество» - тяжелая обнова
Для еще хрупких юношеских плеч.
Кто разглядит под блещущей короной
Прощальный взгляд, усталые глаза?
Последний раз чуть дрогнет подбородок...
А дальше – путь. Величия стезя.
И все же свет остался неизменным.
Одной любви – пристанище одно.
Пред Королем склоняю я колени,
Но только Принцу сердце отдано!
2. Here I Am
Тебя уже ославили безумным,
Гулякой и зарвавшимся юнцом.
О Боже, если б знать, как это трудно
Стоять перед напыщенным гонцом.
Кому-то проще яростные взгляды
Метать, за ними пряча страх и боль,
Кому-то проще пафос и бравада,
Кому-то проще... Но ведь ты КОРОЛЬ.
Когда в глазах бескрайняя усталость,
Когда язвительным и грозным быть сил нет,
Когда на гордость силы не осталось...
Есть силы только слушать и смотреть.
Смотреть, снося насмешки и угрозы.
И слушать, гнев поглубже затая,
О том, что станешь пленником в оковах,
И будут смерти преданы друзья.
И выслушав, кивнуть почти радушно,
Как будто дела нет до суеты
Мирской и равнодушно
Спросить герольда: «Как зовешься ты?»
Спросить не потому, что так уж важно
Узнать сейчас же, как гонца зовут.
А потому что сил уж нет смотреть отважно,
И острой горечью сдавило грудь.
И лишних этих несколько мгновений,
Пока герольда имя прозвучит,
Помогут разогнать туман сомнений,
Непрошеные слезы проглотить,
Забыть как страх, впиваясь в сердце с болью,
Рисует смерть, позор, возможный плен.
И в руки взяв себя, в лицо герольду
Бестрепетно ответить: Here I Am.
«Вот я стою, возьми меня, коль можешь!
Вот я иду, лишь Богом и храним.
И если я взаправду так ничтожен,
Как говоришь ты, где твой меч, дофин?
Ты отказался в поединке честном
Решить прекрасной Франции судьбу.
Мои намеренья тебе теперь известны:
Коль я решил, так, стало быть – пройду».
...И вновь вперед, вперед, неся потери.
И вновь вперед, в сердцах смиряя страх.
И вновь вперед, всем тем, кто хочет верить,
Сказав: «Мы в Божьих, но не в их руках!»
И вновь вперед, хоть путь Земной недолог...
Шаги на нем по пальцам можно счесть.
Ты скоро сможешь прямо в лицо Богу
Бестрепетно ответить: «Вот, я здесь».
На смерть Генриха Пятого
...Take this Cup away from me...
Ах, как неслось, жилось, дышалось, пелось,
Манила жизнь и отступала Смерть!
Как путь продлить еще на шаг хотелось...
Милорд, мужайтесь. Надо умереть.
Всему есть время, время всякой вещи
Под небом, и всему приходит срок.
Того, чей день сегодня дивно блещет,
Уносит завтра беспощадный рок.
Чем скоротечней жизнь, тем ярче слава.
Чем глубже чаянья, тем горше смерть встречать.
Победы доблести достойная оправа -
Есть время обретать и время отдавать.
В мятежном буйстве юности сияя,
Есть время убивать и время разрушать.
Весь мир был твой от края и до края,
Есть время находить и время есть – терять.
Путь к небу краток – чрез земные муки.
За чистоту и смелость возлюбил тебя сам Бог.
Но жезлы судеб отдавая в твои руки,
Разлуки с тобой дольше вынести не смог.
Есть время сетовать – оно для нас настало.
Есть время плакать, но не хватит слез,
Чтоб воскресить цветы на древе, что увяло,
Чьи корни смерти оковал мороз.
Есть время обнимать и уклоняться от объятий.
Но как связать прервавшуюся нить?
Нет пользы от молений иль проклятий,
Есть время ненавидеть и любить.
Есть время говорить, но на губах слова застыли.
Есть время врачевать, но и оно ушло...
Ни слезы, ни любовь тебя не исцелили,
А ненавидеть Смерть и глупо, и смешно.
Так что напрасно уповать на жалость.
Окончен путь. Не стоит ввысь смотреть
И умолять, чтоб Чаша миновала...
Нет. Не минует. Надо умереть.
Оковы плоти, гнет рассудка, власти бремя
Отринь – там впереди мерцает Свет
Неведомый, и для тебя настало время
Жить вечно. Ведь другого пути нет.
Тебе судьба предпела быть великим.
Предначертала покорять сердца.
Вести к победам под ликующие крики
И долгу верным оставаться до конца.
Но нет во мне влеченья к этой славе
И блеску твоего величия вершин:
Алмаз сияет сам и без оправы.
Ты главный подвиг принцем совершил.
Нельзя великим стать, им можно лишь родиться!
Столь многими воспет, столь многими любим...
Но невозможно больше, чем тогда тобой гордиться,
Когда ты был лишь принцем озорным.
Ты жил вдали от правил и условий.
Свободен, молод, весел, признан и любим
Как равный в самом низшем из сословий.
Не требуя похвал и почестей, свой свет дарил.
И горько слышать злобный лживый шепот:
«Отступник! Бросивший друзей для трона и венца!»
Когда б на вас самих легла такая ноша,
Стать на земле наместником Творца.
Вы ЭТО сердце вашими не мерьте!
И не равняйте эту душу на свои!
Притворством, ложью, подлым лицемерьем
Не вызвать столько искренней любви.
Кто видел боль твою, кто знает душу,
Отринувшую все, что так влекло!
За то, что верность долгу не нарушил,
Тебя теперь высмеивают зло.
Кому-то не по нраву как ты грозно
Расстался с трусом, лицемером и лжецом...
А мне всего бесценней – твои слезы,
Пролитые над умирающим отцом.
Ты солнцем был – ты и остался солнцем.
Теперь далеким, как небесная звезда.
И жертве этой вечно быть неоцененной:
Суметь на благо всех отречься от себя.
И вот - Собор. Власть поднесла оковы.
От гнета их себя не уберечь.
«Величество» - тяжелая обнова
Для еще хрупких юношеских плеч.
Кто разглядит под блещущей короной
Прощальный взгляд, усталые глаза?
Последний раз чуть дрогнет подбородок...
А дальше – путь. Величия стезя.
И все же свет остался неизменным.
Одной любви – пристанище одно.
Пред Королем склоняю я колени,
Но только Принцу сердце отдано!
2. Here I Am
Тебя уже ославили безумным,
Гулякой и зарвавшимся юнцом.
О Боже, если б знать, как это трудно
Стоять перед напыщенным гонцом.
Кому-то проще яростные взгляды
Метать, за ними пряча страх и боль,
Кому-то проще пафос и бравада,
Кому-то проще... Но ведь ты КОРОЛЬ.
Когда в глазах бескрайняя усталость,
Когда язвительным и грозным быть сил нет,
Когда на гордость силы не осталось...
Есть силы только слушать и смотреть.
Смотреть, снося насмешки и угрозы.
И слушать, гнев поглубже затая,
О том, что станешь пленником в оковах,
И будут смерти преданы друзья.
И выслушав, кивнуть почти радушно,
Как будто дела нет до суеты
Мирской и равнодушно
Спросить герольда: «Как зовешься ты?»
Спросить не потому, что так уж важно
Узнать сейчас же, как гонца зовут.
А потому что сил уж нет смотреть отважно,
И острой горечью сдавило грудь.
И лишних этих несколько мгновений,
Пока герольда имя прозвучит,
Помогут разогнать туман сомнений,
Непрошеные слезы проглотить,
Забыть как страх, впиваясь в сердце с болью,
Рисует смерть, позор, возможный плен.
И в руки взяв себя, в лицо герольду
Бестрепетно ответить: Here I Am.
«Вот я стою, возьми меня, коль можешь!
Вот я иду, лишь Богом и храним.
И если я взаправду так ничтожен,
Как говоришь ты, где твой меч, дофин?
Ты отказался в поединке честном
Решить прекрасной Франции судьбу.
Мои намеренья тебе теперь известны:
Коль я решил, так, стало быть – пройду».
...И вновь вперед, вперед, неся потери.
И вновь вперед, в сердцах смиряя страх.
И вновь вперед, всем тем, кто хочет верить,
Сказав: «Мы в Божьих, но не в их руках!»
И вновь вперед, хоть путь Земной недолог...
Шаги на нем по пальцам можно счесть.
Ты скоро сможешь прямо в лицо Богу
Бестрепетно ответить: «Вот, я здесь».
На смерть Генриха Пятого
...Take this Cup away from me...
Ах, как неслось, жилось, дышалось, пелось,
Манила жизнь и отступала Смерть!
Как путь продлить еще на шаг хотелось...
Милорд, мужайтесь. Надо умереть.
Всему есть время, время всякой вещи
Под небом, и всему приходит срок.
Того, чей день сегодня дивно блещет,
Уносит завтра беспощадный рок.
Чем скоротечней жизнь, тем ярче слава.
Чем глубже чаянья, тем горше смерть встречать.
Победы доблести достойная оправа -
Есть время обретать и время отдавать.
В мятежном буйстве юности сияя,
Есть время убивать и время разрушать.
Весь мир был твой от края и до края,
Есть время находить и время есть – терять.
Путь к небу краток – чрез земные муки.
За чистоту и смелость возлюбил тебя сам Бог.
Но жезлы судеб отдавая в твои руки,
Разлуки с тобой дольше вынести не смог.
Есть время сетовать – оно для нас настало.
Есть время плакать, но не хватит слез,
Чтоб воскресить цветы на древе, что увяло,
Чьи корни смерти оковал мороз.
Есть время обнимать и уклоняться от объятий.
Но как связать прервавшуюся нить?
Нет пользы от молений иль проклятий,
Есть время ненавидеть и любить.
Есть время говорить, но на губах слова застыли.
Есть время врачевать, но и оно ушло...
Ни слезы, ни любовь тебя не исцелили,
А ненавидеть Смерть и глупо, и смешно.
Так что напрасно уповать на жалость.
Окончен путь. Не стоит ввысь смотреть
И умолять, чтоб Чаша миновала...
Нет. Не минует. Надо умереть.
Оковы плоти, гнет рассудка, власти бремя
Отринь – там впереди мерцает Свет
Неведомый, и для тебя настало время
Жить вечно. Ведь другого пути нет.